Маска Димитриоса - Страница 14

Итак, логика расследования подсказывала, что надо ехать в Афины и попытаться отыскать там следы Димитриоса. Латимер отдавал себе отчет в том, как будет трудно обнаружить следы Димитриоса среди десятков тысяч беженцев. Прошло почти двадцать лет, и, вероятно, многие записи не уцелели, да, быть может, их и вообще не существовало. Но есть ли смысл заранее считать свои попытки обреченными на неудачу? Если только записи о прибывших беженцах существовали, то, воспользовавшись помощью своих влиятельных друзей в Афинах, он, конечно, получил бы к ним доступ. Он захлопнул записную книжку.

Из Смирны в Пирей раз в неделю отправлялся пароход. На другой день Латимер отплыл в Грецию.

В течение сентября и октября 1922 года в Грецию бежало восемьсот тысяч человек. Палубы и трюмы были битком набиты несчастными людьми, оборванными и не евшими уже много дней. У некоторых из них были на руках мертвые дети. Возникли эпидемии тифа и оспы.

Истощенная войной страна испытывала недостаток продовольствия и медикаментов и мало чем могла помочь беженцам. Для них были организованы специальные лагеря, смертность в которых была просто ужасающей. А тут наступила зима, и люди теперь гибли еще и от холода. Четвертая ассамблея Лиги Наций на своей сессии в Женеве проголосовала за то, чтобы выделить Организации спасения, возглавляемой Нансеном, пятьсот тысяч золотых франков для немедленной помощи греческим беженцам. Были организованы поселки, в которых беженцев снабжали продовольствием, медикаментами и одеждой. Эпидемии прекратились. Те, кому посчастливилось уцелеть, становились полезными членами общества. Впервые за всю историю человечества разум и добрая воля помогли остановить страшное бедствие. Казалось, что животное вида homo sapiens наконец-то задумалось над тем, что такое совесть, и хоть в какой-то мере приблизилось к идеалам гуманизма.

Все это и еще многое другое рассказал Латимеру его приятель Сиантос, когда тот приехал в Афины. Правда, услышав, что Латимер интересуется беженцами, Сиантос сморщил губы.

— Список тех, кто прибыл сюда из Смирны? Довольно трудная задачка. Если б вы видели, что тут тогда делалось… Их было так много, и все в таком ужасном виде… — Разумеется, далее последовал неизбежный вопрос: — А зачем вам это нужно?

Латимер подумал, что, видимо, этот вопрос будет постоянно преследовать его. Он, конечно, думал над тем, как объяснить свой интерес. Однако говорить, что его заинтересовала судьба убитого преступника, ему, откровенно говоря, очень не хотелось. Несомненно, последовали бы сомнения в выполнимости поставленной задачи — у него самого их было в избытке. Ведь простая мысль, появившаяся у него в стамбульском морге, иногда казалась ему ужасно абсурдной. И потому он избрал тактику уверток от существа дела при разговорах о нем.

— Мне это нужно в связи с моей новой книгой. Вы ведь знаете, как важны подробности. Я хочу проверить, можно ли отыскать следы человека через такой большой промежуток времени.

Сиантос сказал, что теперь ему все стало ясно, а Латимер с грустью подумал: писателям прощают разного рода экстравагантности и это вряд ли характеризует их как разумных людей.

Латимер очень надеялся на помощь Сиантоса, занимавшего довольно высокий пост в правительстве. Однако тут его чуть было не постигло разочарование. Прошла неделя, а Сиантос смог ему сообщить только то, что список беженцев действительно существует, но доступ к нему является прерогативой местных властей. Прошла еще одна неделя бесцельного ожидания, проведенная Латимером в кофейнях, и лишь в конце этой второй недели он был представлен одному небескорыстному джентльмену, в ведении которого находились муниципальные учреждения. Разумеется, разрешение было, наконец, получено, и на другой день Латимер отправился по указанному адресу.

Справочное бюро размещалось в голой комнате с перегородкой, за которой сидел чиновник. Он только пожал плечами, узнав, что Латимеру надо навести справки о неком Димитриосе, упаковщике инжира, который прибыл в Афины в октябре 1922 года.

— Это вообще невозможно сделать. Ведь известно только имя, нужно знать еще и фамилию, — сказал чиновник.

Сердце у Латимера сжалось — все его старания оказались напрасными. Он поблагодарил и, повернувшись, пошел к выходу, как вдруг у него мелькнула мысль: а что, если…

— Фамилия, — сказал он, — кажется, Макропулос.

Странно, но ему вдруг показалось, что кто-то заглянул в дверь, когда он обратился к чиновнику.

— Димитриос Макропулос? — повторил чиновник. — Это уже лучше. Если этот человек у нас зарегистрирован, то мы его, конечно, найдем. Благодаря организации и терпению можно решить любой вопрос. Прошу вас, пройдите сюда.

Открыв дверцу в перегородке, он впустил Латимера внутрь. Латимер обратил внимание, что чиновник смотрит куда-то позади него.

— Ну вот, уже ушел! — воскликнул он. — Ведь говорил, что не могу тащить этот воз один, что мне нужен помощник. А у людей нет ни капельки терпения. — Он пожал плечами. — Ну, это его дело. Я свои обязанности выполняю исправно. Пожалуйста, пройдемте со мной.

Выйдя из комнаты, они спустились по каменной лестнице в просторное подвальное помещение, где было множество стоящих друг на друге стальных ящичков.

— Организация, — пояснил чиновник, — в этом весь секрет могущества современного государства. Только благодаря ей мы сможем создать Великую Грецию. Но, конечно, сначала надо запастись терпением.

Он прошел в угол помещения и, вытащив из ящичка картотеку, стал перебирать ее. На одной из карточек он ненадолго задержался.