Маска Димитриоса - Страница 68

Если дело будет слушаться во французском суде, то речь судьи будет похлеще, — подумал Латимер.

Ужинать ему пока не хотелось, и он пошел по улице в направлении Оперы. Теперь уж ничего не изменишь, — вдруг подумал он, — волей-неволей придется помогать мистеру Питерсу. Почему же, — одернул он себя, — а если пойти в полицию прямо сейчас, сию минуту, то ведь еще многое можно изменить.

Далеко впереди он заметил человека в плаще, очень похожего на полицейского. Латимер ускорил шаг. Возле подъезда, прислонясь к стене, стоял полицейский и покачивал резиновой дубинкой. Латимер спросил его, где находится ближайший участок. Надо было пройти еще три квартала.

Вход в участок загораживали трое разговаривавших между собой полицейских. Они расступились, чтобы пропустить Латимера. К стене была прикреплена табличка, на которой было написано, что по всем вопросам следует обращаться на второй этаж. На второй этаж вела железная лестница. Из комнаты под нею доносились звуки голосов и стук пишущей машинки. Сильно пахло камфорой и не очень сильно, но все же ощутимо, мочой.

Пока Латимер поднимался по лестнице, в нем еще больше утвердилась решимость рассказать все, что он знает. Комната, в которую он вошел, была разделена на две половины деревянной перегородкой, лоснившейся от прикосновения. За перегородкой стоял полицейский и, держа в левой руке маленькое зеркальце, что-то рассматривал у себя во рту.

Латимер соображал, что сказать. Если бы он начал так: «Я знаю убийцу и хотел получить от него деньги, шантажируя его. Но я раскаялся и решил сообщить о нем полиции», — то его бы наверняка приняли за пьяного или сумасшедшего. Видимо, надо было рассказать о том, как он напал на след и что из этого вышло. В этот момент полицейский заметил его и резко повернулся в его сторону.

— Что вам угодно?

— Я желаю видеть месье комиссара!

— Зачем?

— У меня есть для него кое-какая информация.

— Какая информация? — наморщил лоб полицейский. — Нельзя ли поточнее?

— Дело связано с шантажом.

— Вас кто-то шантажирует?

— Нет. Шантажируют другого. Дело очень серьезное и очень сложное.

— Ваше удостоверение личности, пожалуйста.

— У меня его нет. Я прибыл во Францию три недели назад.

— Тогда ваш паспорт.

— Он у меня в отеле.

Чело полицейского разгладилось — челюсти сжались. Все теперь становилось ясно, и можно было действовать согласно строго установленным правилам.

— Это очень серьезно, месье, — сказал он непререкаемым тоном. — Вы это понимаете? Вы англичанин?

— Да.

— Вы должны были знать, месье, что ваши бумаги должны постоянно находиться с вами. Таково требование закона. Случись какое-то уличное происшествие, у вас как у свидетеля потребовали бы бумаги, и, если бы их у вас не оказалось, полицейский мог, во всяком случае пожелай он этого, арестовать вас. Или окажись вы в каком-нибудь заведении, и полиция устроила бы там проверку документов, вы обязательно были бы арестованы. Таков закон, понимаете? Я обязан потребовать от вас, чтобы вы сказали мне свое имя и отель, где сейчас проживаете.

Записав все, что сообщил ему Латимер, полицейский тотчас же схватил телефонную трубку и сказал в нее: «Седьмой». Потом: немного подождав, продиктовал имя и адрес и попросил подтвердить подлинность этих данных. Последовала минутная пауза, наконец, закивав головой, он произнес: «Хорошо, хорошо». Потом, опять подождав, сказал: «Все в порядке» — и положил трубку.

— Все в порядке, — повторил он, — но вам придется явиться с паспортом в комиссариат седьмого округа в течение суток. Вашу жалобу можете изложить там же. И, пожалуйста, запомните, — сказал он, вставая, и постучал карандашом по стойке, — паспорт надо всегда носить с собой. Поскольку вы англичанин, я оставляю это дело без последствий, но, повторяю, вы обязаны явиться в комиссариат седьмого округа. До свиданья, месье, и никогда не забывайте про паспорт.

Он снисходительно кивнул, видимо, гордясь, сознанием выполненного долга.

Латимер был так зол, что еще долго не мог успокоиться. На какого осла он нарвался! Хорош и он, только дураки появляются в полиции без паспорта! А ведь если бы этот осел потребовал рассказать, в чем дело, ему бы не вернуться, и он, возможно, уже сидел бы за решеткой. Ну, да ладно, все пока шито-крыто, и, значит, он по-прежнему сообщник шантажиста.

Странно, но с его совести точно груз свалился. Он старался известить полицию, и не его вина, что ему не удалось привлечь к себе внимание. А ехать на другой конец Парижа за паспортом и ждать приема у комиссара — ну нет, слуга покорный. До встречи с мистером Питерсом оставался еще час. Он не слишком плотно поужинал и вышел на улицу. Несмотря на выпитый кофе с коньяком, неприятное чувство под ложечкой сохранилось. И второй голос не без яда заметил: «Жжешь свои нервы, как на свечке, и притом совершенно задаром».

Мистер Питерс прибыл в кафе на бульваре Осман, опоздав на десять минут. В руках у него был большой, дешевый чемодан. Он двигался решительно и собранно, как хирург во время ответственной операции. Плюхнувшись в кресло, он заказал рюмку ликера.

— Ну как, все в порядке? — спросил Латимер тем наигранным, театральным тоном, каким обычно люди безуспешно пытаются скрыть обуревающую их тревогу и неуверенность.

— Пока что да. Естественно, я еще не получил ответа. Сами сейчас убедимся.

— А что это у вас в чемодане?

— Старые газеты. Когда в отеле появляешься с чемоданом, можно не регистрироваться. Я назначил место встречи в отеле недалеко от метро Ледрю-Роллен. Это очень удобно.